50-летию Аркадия Мурашева посвящается
Человек живет не в природе, а в истории…
Факт бессмысленен, если в него не внести смысла.
Б.Пастернак,
"Доктор Живаго"
Наверное потому, что люди живут не в природе, пусть и искусственно созданной,
они издавна наполняли свой мир чем-то еще, чем-то таким, что придавало значимость
вещам случайным, но, может быть, в силу этого наполнявшим дополнительным смыслом
жизнь самого человека…
Окружающий мир был полон значительных фактов: в простенке обитал домовой, спасший
от пожара наш дом лет эдак двадцать или тридцать тому назад… у излучины реки,
что за лесом, жил водяной, прибравший себе невесту соседа Ваньки… а курган за
рекой - место упокоения того самого богатыря, сказ о котором слышал каждый ребенок…
Наш современник, секуляризованный и оторванный от почвы, по сути, думает так
же: тут вот меня прогуливали в детстве… здесь я впервые поцеловался с девочкой…
а здесь, в августе 1991-го…
Большей значимостью наполняется мир человека, знающего себя в череде поколений,
сведущего в истории своего рода: здесь до войны жила семья моей бабушки… это
дерево посадил некогда мой прадед… а на этом пустыре стрелялся когда-то мой
пятиюродный прапрадядя…
И сколь богата может быть жизнь историка, осведомленного о прошлом многих людей,
семейств, народов и культур, и переживающего их как свои…
* * *
Генеалогия Аркадия частично восходит к исконному крестьянскому населению старинного
южнорусского села Большая Грибановка, расположенного под Борисоглебском, на
противоположном берегу речки Вороны, где-то за Теллермановским лесом. В детстве
его часто привозили сюда на лето…
В паре-тройке десятков верст от Грибановки все еще стоит деревня Павловка -
бывшее родовое имение потомков декабриста С.Г. Волконского. Точнее, то, что
осталось после революций, гражданской войны, антоновского восстания, коллективизации
и советского быта…
- Я чувствую ответственность за своих предков, - говорил Аркадий. - Думаю, что
и они приняли участие в разрушении усадьбы. Видимо, это мой долг, - полушутил
он, - написать книгу о Павловке.
Когда эта книга была готова, но еще не отправилась в издательство, мы с Аркадием
выехали в Борисоглебск: анонсировать книгу и сделать кое-какие фотографии…
1-е августа
Поезд пришел в Борисоглебск в половине четвертого ночи. Обходя привокзальную
площадь, дожидались рассвета: трехэтажный вокзал XIX-го века, одноэтажный автовокзал
XX-го, памятник А.М. Пешкову, ночные киоски, грязный привокзальный сортир… На
рассвете двинулись через город.
По утренней прохладе осматривали достопримечательности. Особняк Полякова в необычном
для юга России стиле модерн... Здание театра, где в апреле 1918-го года внук
декабриста, искусствовед кн. С.М. Волконский (на основе семейного павловского
архива) открыл первую российскую выставку, посвященную декабристам… Дом Волконских,
где в сентябре 1914-го князь Сергей Михайлович устроил лазарет... Женская гимназия,
где "бабушка Шарля имела успех" на бале с белыми офицерами…
Осмотрев в местном музее шашку Колчака (по заверениям директора), шпагу одного из германских монархов и другое раритетное оружие, ознакомившись с павловской экспозицией (восходящей, по видимости, к упоминавшейся выставке С.М. Волконского), выпив пива на лесистом берегу Вороны и снова вернувшись в город под знойным августовским солнцем, мы сели в автобус и выехали в поселок Грибановский - райцентр в Воронежской области, бывшее село Большая Грибановка Борисоглебского уезда Тамбовской губернии.
Через несколько часов в доме по Церковной улице на середину стола была поставлена большая чугунная сковорода с жареной картошкой, нарезаны ломтиками овощи, хлеб, ветчина, очищены белые хрустящие дольки сочного чеснока, разлит по запотевшим тут же стаканчикам прозрачный деревенский самогон…
Вечером, сидя на крыльце, ели уже опадающие жердели. Аркадий курил.
- Вы что, к ведьмам собрались? - Спросила подошедшая соседка.
Аркадия передернуло:
- К каким ведьмам? Я же говорил, мы в Павловку едем.
- Ну, да. - Продолжала соседка. - Там и есть главные российские ведьмы. Об этом
даже по телевизору передавали.
2-е августа
Аркадий, как обычно летом, встал еще затемно. Покурив, он принялся рассылать
SMS-ки: в Улан-Удэ, в Москву, в Санкт-Петербург, в Причерноморье, в Италию…
"Встречаю восход, освежившись глотком самогона". Конечно, это было
небольшой поэтической вольностью…
После завтрака дошли до центра и наняли машину:
- У меня отложена тысяча, я хочу потратить ее, как запланировал, - сказал Аркадий.
Осмотрев храм в Малой Грибановке, выехали на Павловку.
- Когда князь купил дом в Борисоглебске, они стали ездить этой дорогой, - рассказывал
Аркадий. - Кстати, еще до войны он приобрел автомобиль и катал детей по окрестностям.
Так что, - Аркадий обратился к водителю, - князь Волконский - возможно, первый
здешний автолюбитель. Еще до войны 1914-го…
Сфотографировав разрушенную церковь, направились в сторону усадьбы. Между магазином
и запущенным двухэтажным зданием сельского Дома культуры… Мимо домов и наглухо
закрытого киоска, где Аркадий и Шарль во время первого посещения тщетно пытались
купить "укроп с собственного огорода"… Дорога вилась в гору, постепенно
поднимаясь. Между Большим и Малым Графскими прудами… Мимо поросшего редкими
деревцами пустыря с котловиной, в которой, по словам Аркадия, и стоял когда-то
главный дом усадьбы Волконских… И дальше, к одноэтажному зданию Молочного домика,
где расположена местная школа…
После кружили по парку…
Густая стена, образуемая лесной опушкой, не давала проходу. Только подойдя
вплотную, замечаешь, где кусты чуть расступаются и по старой аллее можно проскользнуть
между ветвей под полог старинного парка.
Под кронами полутора вековых деревьев - почти никакого подлеска. Временами возникает
ощущение, что находишься под сводами древнего зала, в стороны расползаются ряды
нестройных колонн, а вперед уходит широкий, прямой коридор княжеской аллеи,
в дальнем конце которой, словно сквозь пролом, виднеется клочок дневного неба.
Выходили на небольшие поляны с невысокой травой и листиками земляники, окаймленные
порослью цветущего зверобоя. Смотришь на арену маленького цирка, замкнутую со
всех сторон, или внутренний дворик, окруженный глухой стеной: как попал сюда?
как выбраться? - непонятно, пока не подойдешь вплотную к стеблям полутора-двух
метровой крапивы, за которой виднеется начало следующей аллеи.
Иногда, не найдя прохода сквозь густую листву, пытались войти в лес напролом,
и потом долго бродили мимо стволов, по сухому валежнику и коричневым, опавшим
листьям, в поисках утерянной парковой дорожки.
Временами я отставал, и мне казалось, что Аркадий идет под руку со старой княгиней,
почтительно чуть склонившись в ее сторону и о чем-то беседуя. Когда я спросил
об этом, он ответил с легким сожалением:
- Я встретил княгиню, но она не подала мне руки.
Сидели на берегу Нижнего пруда, у изгиба дороги. Держа в левой руке стаканчик
рислинга и покачивая правой, с колечком консервированного ананаса, Аркадий предавался
воспоминаниям:
- Я впервые ступил на землю Павловки в далеком 1997-ом году… Экспедиция в тот
год закончилась раньше, и мы с Шарлем решили отметить здесь мой День рожденья…
С тех пор я бывал здесь почти ежегодно…
- Надо еще успеть к Неониле, - торопил Аркадий. - Она тут молельный домик содержит. Видел у церкви? Ее несколько лет назад подпалить пытались - кто-то пустил слух, что она колдунья… Помнишь, что вчера в Грибановке говорили?.. Слава Богу, все тогда обошлось… Я каждый раз стараюсь к ней зайти, свечку поставить…
- Теперь и ты побывал в этих местах, - говорил Аркадий на обратной дороге. - Можешь написать что-нибудь для книги.
* * *
Ночным борисоглебским автобусом мы выехали на Москву. Сидя в полутемном салоне, я вспоминал рубаи, сложенное еще в первый день нашей поездки и посвященное Аркадию.
На Кавказе мы вместе бывали не раз,
Проводили концерты совместно не раз;
Пока случай не сделал бессмысленной точки,
Даст Бог, выпьем мы вместе с тобой, - и не раз.
Москва,
август 2008.